Главы из книги "Родиться по собственному желанию"
О приобретении книги*имена участников изменены*
И под занавес 2000 года, это никак не меньше, как 31 декабря, под номером 590, рожали Наталья, 21 год и Андрей, 30 лет. Первая беременность, первые роды.
Когда ребята пришли ко мне знакомиться, по тому, как вела себя при этом женщина, я поняла, что мне лучше с ней не связываться, что там будет столько всего… и хорошего мало. Но муж ее, Андрей, вытянул всю ситуацию. Я увидела его спокойствие, и зрелось, и мудрость, и то, что он мой земляк из города Новгорода, и рождался он в том родильном доме, где я работала, и не исключено, что я его и принимала — в тот год, когда он рождался, я там работала. Ну, думаю, это знак, Господь меня успокаивает, что за счет этого мужчины мы вытянем всю ситуацию. Так оно в итоге и получилось.
После этих родов, моя помощница — Татьяна — сказала:
– А было у них хоть что-то хорошее во всех этих периодах — и в родах и после родов?
Мне даже пришлось ее — Татьяну — попросить уйти, чтоб у нее сердце успокоилось, чтобы она отдохнула, такая там была нагрузка.
Во-первых, там был загиб шейки матки...
Начнем сначала — когда женщина много знает, то получается «горе от ума».
Когда я Наталью готовила к родам, я говорила, что надо делать, но она всегда спорила:
– Я все это читала. В книге одно написано, а вы говорите, что это надо вот так делать...
– Ты читала книги, а у меня практика, которая показывает вот так, и я действую, как практика показывает.
Она не слушала ни меня, ни мужа, который на 9 лет ее старше. Он сидел и молчал, а она впереди выступала — ей все надо было конкретно, быстро, понятно. И даже про оплату этих услуг она тоже хотела слышать конкретно, чтобы все было понятно. Я ей называю пределы, говорю:
– Это будет зависеть от сложности родов.
– Нет, вы скажите мне конкретно, я люблю конкретно слышать цены.
Я думаю с сожалением: «Ну, девочка, если хочешь все «конкретно», накликаешь себе максимум всего».
Забегая вперед скажу, что после этого она еще раз со мной рожала, но она уже учла все свои ошибки, лучше готовилась, и все было гораздо легче: у нее был рубец третьей степени, который я шила — даже не разорвался.
Ладно, все подробнее по порядку. Сначала она «конкретно» вот так вот выступала. У меня остался после этих бесед тяжелый осадок — я поняла, что мне придется очень потрудиться. Если они не отойдут от меня, если Господь их не отведет от меня, то там работы будет «будь здоров», всем хватит.
Действительно, когда начались роды — шейка тугая, еще там загиб, эта зажатость, она не успела полностью приготовиться — не смогла или не хотела — в общем, перед родами она не выполняла все мои назначения. Хотя она и старалась, но у нее шейка все равно осталась тугой. Видимо, сказывался ее соответствующий настрой, ее нерасслабленность. Плюс — неправильная позиция женщины в семье — жена должна слушать мужа, он должен быть первый и главный. Тем более, брак у них венчанный, они ходят в храм, причащаются, и Господь их вел, привел ко мне, дал ей такого мужа, который поможет в трудную минуту.
В общем, шейка долго открывалась, разгибалась, период был очень долгий. Воды уже потекли, и в итоге было 33 часа безводного периода. К счастью, практика проведения безводного периода к тому времени у меня была большая, поэтому я не очень сгущала краски по поводу этой ситуации. Потом начались потуги, я ей колола спазмолитики, которыми я вообще редко пользуюсь и, слава Богу, полное открытие наступило. Тужилась долго, около трех часов тужилась, и ей было очень тяжело, и она начала скисать, ей уже было все равно. Она уже говорит:
– Давайте меня в родильный дом отправляйте.
И тут сыграл роль муж, уроженец города Новгорода, на которого я и понадеялась:
– Какой роддом, а ну давай рожай тут! — кулак ей показывает, — Вот попробуй только расслабиться, ты все можешь, сделаешь, давай, давай.
Потом, после она делилась:
– Мне очень важно было это услышать — «давай, не раскисай, ты все сможешь дома, сама».
Ей это очень помогло в нужный момент. Андрей почувствовал, что он должен помочь, и какие слова сказать.
Ребенок родился крупный для первородящей женщины, для ее такой хрупкой фигуры и такого небольшого таза — 3800, 53см, девочка. Хорошо, что девочка — они выносливые. Пришлось сделать перинеотомию, но Наташа еще дорвалась — девчонка родилась богатырша такая буквально, очень широкие плечи — вот и дорвала до третьей степени, т.е. до прямой кишки — я потом шила часа три.
Третья степень разрыва промежности — это серьезная родовая травма, которая характеризуется разрывом кожи промежности, стенки влагалища и мышц промежности, наружного сфинктера прямой кишки, а иногда и стенки прямой кишки. И все это важно правильно зашить, иначе у женщины может быть множество тяжелых осложнений: опущение органов малого таза, дискомфорт в интимной жизни, недержание газов и каловых масс, ограничение подвижности, общий дискомфорт. К тому же подобные швы при неправильном уходе за ними часто инфицируются. И передо мной стояла задача зашить так, чтобы женщина в дальнейшем могла нормально себя чувствовать. А это — врачебная процедура, которой меня обучали еще в родильном доме. Она требует знания методики зашивания таких разрывов, соблюдение асептики и антисептики, знание анатомии и физиологии и методов заживления таких швов. Это, по сути, пластическая операция на промежности и прямой кишке. В домашних условиях это не просто, но при правильном подходе — возможно и достаточно безопасно.
А потом этот шов нужно правильно заживить — он требует постоянного ухода и внимания. В моей практике было с десяток подобных случаев, и при должном уходе и лечении они заживлялись первичным натяжением, то есть без нагноения.
У Наташи была слабость от усталости, — ей всего 21 годик… Она «хорохорилась», управляя мужем — это проще, чем выполнять свои женские обязанности. Она, будучи городским жителем, начала слабнуть, и у нее ослабли схватки, особенно в предпотужной период, пришлось даже сделать дробно окситоцин.
В общем, наконец, родилась девочка, закричала, все нормально.
Но продолжение следовало — послед не отделялся, а не отделяющийся послед, как мы уже отмечали — это, как правило, отношения с близкими. А Наташа вот так с близкими, а в первую очередь со своим мужем: «подай, принеси, стой тут» — она им руководила. Это неправильное отношение к мужу, жена кротко должна стоять за мужем, а не впереди. Мне пришлось делать ей ручное отделение плаценты, а это не очень приятная процедура, мягко выражаясь, а даже очень болезненная. В роддоме ручное отделение делают под наркозом, а потом автоматически назначают антибиотики. И остатки наркоза, и антибиотики попадают в молозиво, что приводит к различным нарушениям в здоровье ребенка. Мне приходится делать эту процедуру без наркоза, все время соотносясь с состоянием женщины.
Когда ручное отделение было сделано, я выхожу из матки и спрашиваю:
– Ну, как можно было конкретно что-то сказать, сколько это все стоит? А шить еще степень третью, а потом еще выхаживать тебя!
А потом был тяжелый послеродовый период — бдения вот такие, эта молочная кислота, которая в мышцы выделяется, растягивание тазового дна, когда она ходила буквой Г, отек сильный на промежности. У нее очень болели швы, и мы различными домашними средствами, и холодной водой, и лежанием в ванне её выхаживали. Швы вели себя хорошо.
Потом, когда она была в консультации во время следующей беременности, там врачи удивлялись — как это, у нее третья степень разрыва была, и шва не видно.
Вот так у нас Наталья родила, и как раз, когда мы это все закончили в 23:45, куранты должны были вот-вот прогреметь. Я еще успела даже в ванну заскочить, ополоснуться, сесть за стол, и тут — бой на Спасской башне начался. Выпили, поздравили. Нам было так хорошо, как будто ничего и не было.
Потом было заживление, восстановление после родов.
Вторые роды были поприличнее, она уже вела себя лучше. Она уже поняла свои ошибки — пришла скромная.
Люди, умеющие думать и видеть, и стремящиеся к этому, они делают выводы, учатся, стараются исправиться.
Начало можете прочитать здесь:
