Главы из книги "Родиться по собственному желанию"
О приобретении книги*имена участников изменены*
Марина и Виктор. Эта мама худая–худая, двое мальчиков у нее. Папа — художник, денег не может нормально заработать, в доме есть почти нечего… Мама такая бледная, зубов нет, вся какая-то неухоженная сама, некогда за собой ухаживать — мальчики… Маму угостишь чем-нибудь, а она все детям отдает. В клуб пришла она, говорю ей:
— Вот яблочко съешь.
А она:
— Ой, дети… Дети, идите сюда, дали яблочко.
— Я тебе дала, а не детям.
А эти два:
— Ой, дай нам!
Они съедают это яблочко — маме опять ничего...
То же самое дома: чтобы мама себе чуть-чуть какой-нибудь витамин кинула в организм — нет, — все детям, себе все в последнюю очередь. Говорю ей:
— Ты вообще соображаешь, что у тебя скоро процесс — тебе сил набираться надо, ты соображаешь, что у тебя в утробе ребенок, его тоже кормить надо, он тоже есть хочет?! Ты посмотри на себя, на кого ты похожа — худая, бледная, без зубов, темные мешки под глазами. Тебе же еще 34 года! В беременность женщина расцветает, а с тобой что твориться?..
А эти «кони» носятся, не слушают ее, в доме грязи по колено, безденежье. Голодные, они рвут у нее изо рта последний кусок. Так как же тут не скажешь — «полное истощение от жизни». Конечно, тут и тахикардия после родов, тем более, что мальчик родился немаленький — 4’250! Как вы думаете — такого ребеночка выносить, выкормить, да еще и родить! Когда родилась голова ребенка, Марина была уже настолько уставшая и истощенная, что «забыла», что нужно все остальное рожать. У нее больше не было сил тужиться!..
У ребенка уже голова начинает синеть — там эта «косая сажень в плечах» застряла...
Пальцы подмышки ребенку запустила, кричу:
— Марина, тужься, задушишь!
Кричу этому Виктору:
— Дави ей на живот, иначе ребенок задохнется! У нее нет сил дальше его вытуживать…
Вот такая «дохлятина» — сил у нее нет… Ладно, вытащили.
Уже потом, когда я домой пришла, думаю: чего у меня так руки болят от локтей? Даже ложку не могу поднять. А это ж я ребенка тащила! Поняла, почему у меня такие руки уставшие. И где ж теперь локти не будут болеть, где ж тут не будет болеть, когда натаскаешься, натягаешься их, дорогих-то, любимых-то наших. Какую же силу-то надо иметь — это только Господь может такую силу давать!
Короче говоря, послед отделился, но Марина «подкровила», видимо, от своего истощения, а там и так гемоглобин был низкий. И вот мы имеем ситуацию: истощение, матка просто «забывает» сократиться от усталости, и в результате — литр кровопотери!
И чувствую, что Марина такая бледная, такие глаза у нее впавшие, чуть живая она лежит. Говорю:
— Виктор, — а годы-то голодные, что хочешь, просто так не пойти и не купить, по карточкам все, и всякие очереди там были. Время такое — все доставать приходилось, доставать, а надо ж денежки еще зарабатывать, так где ж тут надостаешься!
Короче говоря, сказала:
— Все, папа, беги за курицей.
У них там гриль как раз готовили за углом, и очереди всегда были — народ стоит, ждет: «Ах, прямо передо мной кончились эти последние куренки. Ладно, постою, подожду следующую партию». И потом опять гриль загружали, опять их разбирали, и опять люди ждали — человек 5 – 6 в очереди стоит, ждет, когда следующая порция нажарится. Говорю:
— У вас вот там гриль, иди и бери курицу, Марине нужен белок, у нее кровопотеря, ей срочно нужна курица!
Пошел.
Приходит обратно и говорит:
— Ты знаешь, будто для меня была оставлена последняя!..
Говорю:
— Конечно! Господь же знает, что нужно твою Маринку курицей подкормить!
Принес тепленькую, Марина как съела эту ножку куриную, и никто изо рта не выхватил, первый раз в жизни!..
Цыкнула на них:
— Все в сторону, это материно, все отойдите!
Она съела и говорит:
— Ты знаешь, как будто пелена с глаз сошла, я лучше видеть стала! Мозги как будто стали соображать лучше, будто шторка отодвинулась.
Отвечаю:
— Ты белочком мозги-то подкормила, вот она и пошла, силушка, тебе в кровь-то…
Где-то через месяц после мертворожденного (Роды 310) снова пришлось выполнить трудную работу. Это испытание для семьи, которое я вместе с ними переживала. Эти испытания даются человеку, чтобы он задумался, как он живет, что он делает в жизни не так, каковы его отношения с ближними, с Богом. «Кого люблю, того наказываю», — говорит Господь — это воспитание на благо души.
Снова были очень тяжелые роды, напоминающие те (310) по степени психоэмоциональной нагрузки. Как раз тогда я и вспомнила свое сонное видение, в котором меня предупредили, что предстоит период очень тяжелой работы. Предупредили, чтобы смогла найти в себе силы пройти это, перенести, отработать, т. к. отказаться от этого была не вправе, не вправе уклоняться от своего назначения. Когда вспомнила сон, то осознала, какого уровня сложности работу мне предложили выполнять…
В 1992 году в августе месяце, когда мы отдыхали с дочкой на Дону, как сейчас помню — в ночь с 4 на 5 августа, у меня было сонное видение.
Сначала меня выкупали в каком-то необыкновенном свете — такой свет был! Свет сошел на меня! Меня выкупали — в какой благодати я была! Блаженство такое, благостное Божественное блаженство!!!
А потом как будто в центре Земли оказалась, и должна пойти наверх, прорваться. После ощущения нечеловеческой радости меня заставляют пройти сквозь необъятную толщу на поверхность! И я спасовала, не захотелось трудиться, отступила перед тем, что мне предлагалось. Думаю: «Как я не хочу после такой благодати преодолевать этот неимоверно трудный путь, испытывать это нечеловеческое напряжение!»
И тут услышала громогласный рокочущий голос: «Что, не хочешь?!!...»
А рядом со мной подруга из Новгорода, Надя ее зовут. Она мне говорит:
— Ира, пошли, нам это надо пройти!..
Она меня обхватила сзади, я плотно прижалась к ней, закрыла глаза, стиснула зубы, и мы понеслись с ней вверх, сквозь толщу Земли. Мы прорываемся, как будто выныриваем с большой глубины на поверхность — вдох! — и я проснулась...
И сразу рука потянулась сделать крестное знамение. Шепчу:
— Господи, прости меня, грешную, за то, что я усомнилась, не захотела выполнять волю Твою, смалодушничала!
Наутро мы собирались в дорогу домой, и когда меня встречали знакомые, говорили: «Что с тобой, ты какая-то необычная». Да я и сама ощущала, что пребываю в каком-то шоковом состоянии, «отключенном» от мира — какая-то отрешенность от мирской суеты. И в этом состоянии я ехала в Ленинград, где меня ждала моя любимая работа…
